Несколько месяцев назад мы с мужем путешествовали в России, где, как нам рассказывали, свирепствует коррупция. Даже местные жители предупреждали нас о необходимости быть осторожными. Мы уже проехали почти 25 тысяч километров, большую часть в России, и до этого момента ничего подобного с нами не случалось. Но в этот день нас остановил милиционер и велел парковаться за группой других машин.
Поскольку мы находились в стране, где на английском говорят редко, казалось, мы находимся в явно невыгодном положении. Моему мужу приказали выйти из машины и пройти в здание, куда посылали и других владельцев машин. До этого все наши контакты с милицией были очень дружелюбными. Да, во время езды нас обычно останавливали около четырех раз в день, но ничего похожего на эту ситуацию с нами не случалось.
Путешествуя в чужой стране, мы всегда особенно тщательно соблюдали правила дорожного движения и поэтому знали, что ничего не нарушили. Мягко говоря, ситуация, в которой мы находились, была весьма пугающей. Мы не могли позволить себе задержаться в поездке по причине ограниченного срока визы, а судя по тому, как складывалась ситуация, было похоже, что нас могут задержать. Вдобавок ко всему мне очень четко приказали оставаться в машине и не выходить.
Во время наших путешествий я ежедневно и усердно изучала Библейский урок в «Ежеквартальнике Христианской Науки», Молитву Господню и ее духовную интерпретацию из «Науки и здоровья» и Ежедневную молитву в «Руководстве Церкви» (обе книги принадлежат перу Мэри Бэкер Эдди).
Когда мой муж, следуя под конвоем, исчез в этом здании, я поняла, что пора решительно и недвусмысленно приступить к молитве – провозгласить духовные факты, как они известны Богу. В «Науке и здоровье» Мэри Бэкер Эдди характеризует «ангелов», как «Божьи мысли, сообщенные человеку; духовные интуиции [интуитивные прозрения], чистые и совершенные…» (стр.581). В поисках срочной духовной помощи я почувствовала указание этих «ангельских мыслей» помолиться «Правилом, определяющим побуждения и поступки» в «Руководстве Церкви».
Это немного удивило меня, потому что раньше я никогда не воспринимала его как молитву о помощи, а скорее как набор правил, которым нужно следовать в нашей повседневной жизни. Но я не стала спорить со своими «ангелами» и немедленно начала усердно работать над этими словами в поисках решения того, что казалось весьма угрожающей ситуацией.
Правило, определяющее побуждения и поступки, начинается словами: «Ни вражда, ни чисто личные привязанности не должны оказывать влияния на побуждения или действия членов Матери-Церкви» (стр.40). Здесь содержалось прямое указание, чтобы ни мои действия, ни мысли ни в коем случае не пали до враждебности к милиционерам, хотя они, казалось, пренебрегали законом, создавая собственные правила.
Продолжая изучение этого отрывка из «Руководства», я стала понимать, насколько мне подобает молиться словами такого закона, который зиждется на духовном основании и прочно покоится на Божьей силе и Божьем управлении. Это напомнило мне следующее заявление из «Науки и здоровья»: «Возрадуемся тому, что мы покорны божественным «высшим властям» (стр.249). И еще я сразу же поняла, что хотя у меня есть «личная привязанность» к моему драгоценному мужу, я могу уверенно положиться на то, что Бог заботится о нем и он в безопасности.
Затем я осознала, что заголовок этой главы в «Руководстве» - «Дисциплина», а ее первая статья называется «Наставление для членов церкви». Именно это мне и было нужно. Для меня это был момент мгновенного прозрения, потому что я поняла, что заново открываю для себя этот отрывок, как старого друга. Я даже почти забыла трудное положение, в котором находился мой муж, продолжая рассматривать следующую часть Правила, чтобы выяснить, что еще я смогу открыть.
Я прочла: «В Науке одна лишь божественная Любовь руководит человеком; и Христианский Сайентист [«Научный христианин»] отражает прелестные благости Любви в своем обличении греха, в истинном братстве, милосердии и прощении». Здесь мне представилась возможность выражать все эти духовные качества по отношению к властям. Я должна была заниматься тем, что «принадлежит Отцу Моему» в молитвенной поддержке ситуации, в которой находился мой муж.
Я поняла, что божественная Любовь, Бог, позаботится о том, что происходит с моим мужем, поскольку Бог «один лишь руководит человеком». Он будет направлять и оберегать и моего мужа, и его обвинителей, и всех остальных людей, участвующих во всем происходящем внутри этого здания.
Моя роль заключалась в том, чтобы отражать «прелестные благости» Любви, укорять грех «в истинном братстве, милосердии и прощении». Нельзя было терять ни мгновения, и я сразу же начала понимать и признавать, что как духовное подобие Божие ни я и никто из вовлеченных в эту ситуацию людей не может поступать иначе, кроме как проявлять любовь, прощение, милосердие и понимание.
Укоряя грех, я оказалась в силах отказаться верить тому, что казалось действием, противоречащим закону. Поскольку законодателем является Бог, а мы все – его отражение, мы не способны сделать ничего такого, чего не мог бы или не пожелал бы сделать Бог. Бог – источник всякого добра и ничего иного, кроме добра; а следовательно, возможно только добро.
Как сыны и дочери Божии, все мы являемся частью Его семьи и выражаем «истинное братство» благодаря нашим отношениям с Ним и друг с другом. Поэтому для нас будет естественно выражать истинное милосердие и прощение, любить друг друга без всяких условий, как наш Отец сотворил нас для этого.
Продолжая рассуждать в этом направлении, я прочла последнее предложение данного правила: «Членам этой Церкви надлежит каждый день быть бдительными и молиться, чтобы быть избавленными от всякого зла [букв. с англ.], от пророчествования, от суждения, осуждения, советования, от оказания [ложного] влияния на других, или от попадания под ложное влияние». Поняв ту мысль, что все мы являемся частью одной большой, совершенной семьи, я стала видеть, что это наставление может восприниматься как конкретный ответ на ту ситуацию, с которой сталкивались мой муж и я.
Внимательно посмотрев на список действий, упомянутых в этом Правиле, я осознала, что моя молитва сохранит меня в безопасности от всякого зла – не только от некоторого, но от всякого. Это значило, что мне не следует стараться представить себе, чем закончится эта ситуация. Поступать так значило бы пророчествовать. Мне не следует указывать Богу, чего я хотела бы; я могу положиться на Него. Это не означало, что результат окажется плохим, потому что Бог любит всех и действительно властен над всем, какой бы ни была ситуация. Я могу уверенно положиться, что там действует только добро.
Чтобы быть свободной от суждения и осуждения, мне не следует злиться на милицию и осуждать их деятельность. Это не значило, что мне нужно принять их неправильные или незаконные действия как нормальные, но мне нужно воспринимать их как часть семьи Божьей, как Его детей. В таком контексте ничто не потребует суждения или осуждения.
Мне также нельзя было заниматься «советами или оказанием влияния», то есть вносить полезные предложения. Когда муж вернется в машину, ему понадобится моя любящая поддержка. Я хотела выражать только те «прелестные благости Любви». Ему придется разбираться с собственными мыслями, спорящими в его сознании, и не нужно, чтобы я добавляла ему забот.
Но самое главное, было важно, чтобы я не начала воображать себе, что, возможно, происходит, пока его нет. Я не могла себе позволить быть напуганной тем, что, как нам рассказывали, может произойти. Я не хотела «попасть под ложное влияние».
К тому времени, когда я закончила размышлять в этом молитвенном направлении, мой муж появился на пороге здания и вернулся в машину. Не то чтобы он улыбался, он рассказал мне историю о современном «грабеже на большой дороге» и о том, как он отказался принять условия, которые милиционеры пытались навязать ему, хотя другие люди в той комнате, умевшие чуть-чуть говорить по-английски, советовали ему, что лучше раскошелиться. Спорить и защищать свои права – исключительно безрассудная позиция, говорили они.
Он рассказал, как его очень грубо притащили за руки и за ноги в какой-то кабинет, где от него потребовали большую сумму денег. Он принципиально решил, что это неприемлемо, и отказался платить. Распоряжавшийся этим делом чиновник, похоже, позитивно отреагировал на его старания отстоять правду, и гигантская сумма была сокращена до небольшого штрафа, чтобы только «не потерять лицо». Его он согласился заплатить и, сделав это, был освобожден.
Я была глубоко благодарна за его возвращение, за приобретенный опыт доверия молитве и за то вдохновение, которое я получила, молясь могущественными идеями, которые содержит в себе «Правило, определяющее побуждения и поступки».
Мы продолжали наше путешествие, проехав через Россию, Монголию, Украину, Скандинавию, другие страны Европейского Союза и Китай. К моменту нашего возвращения домой, мы покрыли расстояние в полных 40 тысяч километров. Хотя все это время нас продолжали останавливать, другого негативного опыта с полицейскими властями ни в одной стране у нас больше не было.
Мы оба влюбились в Россию и вернемся туда, как только представится возможность. Мы узнали, что, хотя эта ситуация представлялась угрожающей и враждебной, не было никакой нужды бояться – реальность Божьего присутствия ощущалась и была доказана даже при обстоятельствах, которые казались угрожающими. Мы знаем это потому, что видели Его любовь в действии, благословляющую нас и хранящую всех нас в безопасности.
